Звуковое оборудование
BEHRINGER SD16 - это сценический коммутационный блок AES50, который оснащен 16 предусилителями Midas, 8 аналоговыми выходами. Блок можно использовать как стандартный мультикор с любым аналоговым микшером или с системами персонального мониторинга. Стейджбокс имеет 16 микрофонных предусилителя Midas с функцией программирования и 8 аналоговых, балансных выхода с разьемами XLR. Реализована возможность коммутации через Ethernet-кабель, причем длина соединения может быть до
К8 характеризуется передовой технологией волновода для максимальной акустической дисперсии, которая производит чрезвычайно большую "сладкую зону" для легкого и оптимального мониторинга. Система двойного усиления, оригинальный дизайн кроссовера и отдельные усилители для каждого динамика предоставляют превосходное воспроизведение звука от длинноходного вуфера с устойчивым к деформации стекловолоконным куполом и твитера с шелковым куполом и точным воспроизведением высоких частот. К8 удовлетворит не только опытных инженеров и продюсеров, но и идеально подойдет для домашнего использования и для профессиональной записывающей студии.
С 150 Вт ультра чистой выходной мощности, поставляемой режимом двойного усиления с усилителем на каждый динамик, К8 предоставляет высокого разрешения звук, который действительно передает каждый нюанс Вашей музыки. Не секрет, что многие производители применяют простые пассивные кроссоверы, которые не только неточно разделяют частотный спектр, но и значительно воздействуют на работу динамиков. В этом смысле BEHRINGER шагнул далеко вперед, оборудовав каждый вуфер и твитер отдельным усилителем для абсолютной целостности сигнала.
В современном мире очень важное значение принимает возможность адаптировать студийные мониторы под широкий диапазон акустических условий и К8 чрезвычайно универсален в этой области. Задняя панель монитора оборудована переключателями для регулировки высоких/низких частот, а независимо управляемые ограничители защищают оба динамика от перегрузки. Также включены серво-сбалансированные ХLR, TRS и несбалансированные RCA разъемы.
Behringer X-MADI 32-канальный двунаправленный аудио интерфейс через MADI (AES10)
Behringer PMP1680S микшер-усилитель 2 х 800Вт•4 Ом (6 моновходов, 2 стереовхода, 8 микрофонных предусилителей), мастер-эквалайзер, 2 процессора эффектов, функция подавления вокала.
Особенности:
- Мощность: 2х800 Вт (1600 Вт в режиме bridge).
- Революционный Class-D усилителя: потрясающая мощность, невероятные звуковые характеристики и супер-легкий вес.
- Каналов: 10.
- 6 моно-каналов, 2 стерео-канала, плюс CD/Tape вход, выход.
- Два студийного класса 24-битных стерео FX процессора (100 пресетов, в том числе: в т. ч. реверб, хорус, фленджер, задержка, высоты тона и различные мультиэффекты).
- Революционная FBQ система обнаружения обратной связи мгновенно определяющая критические частоты и позволяющая быстро подавить обратную связь.
- 8 высококачественных микрофонных предусилителей XENYX с отключаемым фантомным питанием +48 В для конденсаторных микрофонов.
- Эффективный 3-полосный эквалайзер, переключаемый PAD, а также клип светодиоды на всех моноканалах.
- 7-полосный графический эквалайзер позволяет точно корректировать частоты монитора, или основноно микса.
- Функция Voice Canceller, удаляет голос из записи для караоке.
- Функция Speaker Processing регулирует частотные характеристики акустических систем.
- Standby переключатель отключает все микрофонные каналы ввода во время перерывов, в то время как фоновая музыка осуществляется через CD/Tape вход.
- XPQ 3D стерео эффект— для большей динамики и стереоэффекта.
- Регулируемый стереовход AUX для подключения внешних источников сигнала.
- Мульти-функциональные выходы предусилителя для дополнительной «гибкости».
- Внутренний импульсный блок питания, бесшумное звуковоспроизведение, превосходные переходные характеристики и очень низкий расход энергии.
- В комплекте: скобы под рэковую стойку.
- Высококачественные компоненты и исключительно надежная конструкция гарантируют долгий срок службы.
Behringer PMP560M микшер-усилитель 500Вт•4Ом, 6 мик./лин.- каналов, процессор KLARK TEKNIK, FBQ анти-фидбэк.
Особенности:
- Class-D технология усилителя: огромная мощность, невероятное звуковое воспроизведение и супер легковесная.
- Высококачественные KLARK TEKNIK FX процессоры с жидкокристаллическим дисплеем и Tap Tempo.
- Студийного класса компрессоры с супер легкой функциональностью "одна кнопка" для профессионального вокала и звуков инструментов.
- Революционная система обнаружения обратной связи, которая мгновенно распознает критическую частоту для легкого удаления обратной связи.
- Беспроводная готовность для цифровых беспроводных систем.
- Эффективный, чрезвычайно музыкальный 3-полосный эквалайзер, переключаемый Pad и Clip светодиод на всех моно каналах.
- Функция обработки динамиков регулирует частотный диапазон для соответствия акустической системы.
- Переключатель ожидания отключает все входные каналы во время перерыва, в то время как фоновая музыка идет через tape вход.
- Регулируемый стерео Aux вход для подключения внешних источников сигнала.
- Переключаемое питание “Planet Earth” для максимальной гибкости (100-240В), бесшумного аудио, превосходной передачи и низкого энергопотребления.
- Секция микшера характеризуется 6 моно каналами плюс отдельный tape возврат.
- 6 высококачественных микрофонных предусилителей с переключаемым 48В фантомным питанием для конденсаторных микрофонов.
- Двойной 7-полосный графический эквалайзер позволяет точно корректировать частоту мониторов и основных выходов.
- Выбираемое двойное моно (основной/монитор, основной/основной) действие усилителя.
Мониторный контроллер BEHRINGER MONITOR2USB позволяет подключать сразу 2 пары наушников и имеет 3 выхода для студийных мониторов.
Особенности:
- Большая ручка регулировки громкости с VCA (усилитель, управляемый напряжением) для тонкой корректировки уровня сигнала
- 2 стереовхода на разъёмах XLR с переключателем чувствительности (+4 dBu / -10 dBV) и USB-порт для подключения к компьютеру
- Интегрированный двухканальный звуковой USB-интерфейс делает этот контроллер идеальным для компьютерной студии звукозаписи
- 3 независимых XLR-выхода (2 стерео, 1 моно) позволяют подключить до двух пар студийных мониторов и сабвуфер
- 2 качественных усилителя для наушников с раздельными регуляторами громкости
- Функция Crossfeed для имитации звучания акустической системы при прослушивании в наушниках
- Удобные функции Mono и Dim, активируемые с помощью выделенных кнопок
- Импульсный блок питания «Planet Earth», который обеспечивает работу в широком диапазоне напряжений (100 – 240 В), а также бесшумное воспроизведение аудио, превосходные переходные характеристики и низкое потребление энергии
Behringer XM1800S комплект - 3 суперкардиоидных динамических микрофона в кейсе.
Behringer XM1800S Комплект из 3х суперкардиоидных динамических микрофонов с выключателем в транспортном кейсе. Он обладает чрезвычайно высоким выходным сигналом, который делает Ваш голос более выразительным, и минимальным уровнем искажений, обеспечивающим кристально чистый звук. Небольшой подъем в критическом диапазоне средних частот добавляет голосу «эффект присутствия», в то время как четкое подавление сторонних звуков устраняет проблемы обратной связи. Также микрофон обладает выключателем on/off. Суперпрочная конструкция выдержит самые жесткие испытания концертной жизни. В комплект поставки входят ударопрочный кейс для переноски и адаптер для микрофонной стойки. Рекомендуется как для вокала, так и для инструментов.
Behringer C-1U микрофон студийный конденсаторный кардиоидный с USB выходом.
Behringer C-1U - студийный микрофон кардиоидной направленности, который является логическим продолжением всем известного C-1. Кардиоидная характеристика направленности этого микрофона позволяет профессионально решать задачи направленной записи вокала и акустических инструментов и избежать проникновения нежелательных посторонних звуков. Преобразователь градиента давления с защищенной от механических повреждений мембраной. Исключительно ровная частотная характеристика и высокое разрешение этого микрофона позволяют отказаться от высокочастотной эквализации, которая сильно влияет на сигнал и поднимает уровень шумов. Встроенный 16-бит/48 кГц USB аудиоинтерфейс и фантомное питание по интерфейсу USB дают несомненные преимущества для прямой записи и последующей обработки на компьютере.
В музыкальной акустике основными количественными параметрами звука являются высота звука и его сила (громкость).
Высоту звука принято характеризовать количеством колебаний в секунду. Что же касается силы звука, то её обычно определяют через уровень звукового давления. Однако, в реальной практике, громкость, в плане её слухового восприятия, зависит не только от амплитуды звукового давления, но и от формы звуковой волны.
Самой привычной формой звуковой волны можно считать синусоиду. Примерно такую форму имеют волны на поверхности воды, расходящиеся от брошенного в воду камня. А вот волны на реке или на море далеко не всегда имеют форму плавной синусоиды. При большом волнении на вершине морской волны появляется гребень, разрушительное действие которого, при ударе в борт корабля, пропорционально его крутизне.
Точно также обстоит дело и со звуковыми волнами. Синусоидальная звуковая волна – самая тихая, с точки зрения, слухового восприятия. При одном и том же уровне звукового давления, синусоидальный звук будет еле слышен, в сравнении с хорошо слышимым звуком музыкального инструмента. Всё дело в том, что звуковая волна, создаваемая большинством музыкальных инструментов, имеет форму очень крутого гребня.
Вероятно, каждому приходилось видеть кардиограмму – запись кровяного давления. На кардиограмме и в помине нет никаких плавных синусоид. Вместо них мы видим острые пики всплесков и падений кровяного давления. Не случайно, медики, характеризуя частоту пульса, говорят об ударах в минуту, а не о колебаниях в минуту.
Так вот, волна музыкального звука очень похожа по форме на кардиограмму человеческого сердца с её ярко выраженными пиками и впадинами кровяного давления.
Итак, большая крутизна импульсов звукового давления – это первый отличительный признак музыкального звука. Но сам по себе отдельный импульс музыкального звука на слух воспринимается, как резкий щелчок, который совсем не похож на музыкальный тон. Два, и даже три, последовательных импульса по-прежнему звучат, как щелчок, только более мягкий. И только шесть – семь идущих подряд импульсов с равными временными интервалами, рождают ощущение музыкального звука определённой высоты. Поэтому вторым существенным признаком музыкального звучания следует считать регулярность чередования импульсов, то есть – постоянство частоты звука. Без постоянства частоты невозможно определить тон звучания, то есть – высоту музыкального звука.
Впрочем, постоянство частоты особенно актуально, для европейской музыкальной традиции, уходящей своими корнями в пифагорейское учение о божественном музыкальном звуке, определяющем гармонию мироздания.
В арабской и индийской музыкальных традициях музыкальный звук может быть слегка плавающим по высоте, то есть переменным по частоте колебания. Хотя, и в этом случае, смена высоты тона не может быть слишком быстрой, чтобы не исчезло ощущение тона.
Итак, фиксированную частоту колебания можно считать признаком истинного музыкального звука, поскольку аккордная (тональная) гармония немыслима без точно определённой частоты звуков, образующих тот или иной аккорд.
В музыкальной среде ещё одним весомым признаком, определяющем степень совершенства музыкального звука, считают его наполненность бóльшим или меньшим числом гармоник. Чем больше гармоник объединяет музыкальный звук, тем он считается богаче, глубже, ярче.
Француз Марен Мерсенн в далёком XVII веке предположил, что богатый музыкальный звук, с физической точки зрения, представляет собой объединение множества гармонических “призвуков”, то есть, простых звуков с синусоидальной формой волны. Позднее другой французский исследователь – Жозеф Совер экспериментально подтвердил гипотезу Мерсенна, проводя опыты с колеблющейся струной.
Когда вся струна колеблется с какой-то фиксированной частотой, каждая половина струны колеблется с частотой вдвое большей, а каждая треть струны колеблется с частотой втрое большей, и так далее... Результирующее колебание струны при взаимодействии с воздухом формирует такое изменение воздушного давления, которое на слух воспринимается как музыкальный звук.
При этом было установлено, что соотношение частоты колебаний всего семейства “призвуков” соответствует натуральной (целочисленной) прогрессии – 1-2-3-4-5-6-7-8-9,10…, где за единицу принята частота «основного тона».
Надо заметить, что высоту результирующего тона определяет не первая (основная) и никакая другая гармоника, а разница частот между соседними гармониками. Звуковая частота результирующего тона просто равна этой разнице частот.
По аналогии с разложением колебания струны на отдельные гармоники, музыкальный звук также принято представлять в виде множества простых гармонических призвуков – гармоник. При этом считается, что обычный человек может распознавать лишь ближайшие к основному тону гармоники, а натренированный слух музыканта способен уловить и более высокие гармоники вплоть до десятой.
К сожалению, эта красивая легенда, придуманная музыкантами про самостоятельно слышимые гармоники, рассыпается, как карточный домик, в ходе простейшего акустического эксперимента.
Если самую нижнюю струну контрабаса настроить по приборам на частоту до2 субконтроктавы (16 Гц), то основной тон струны станет неслышимым, поскольку человеческий слух не воспринимает звуки, с частотой ниже 20 Гц. Но, поскольку все высшие гармоники звука данной струны, начиная со второй, имеют частоту, нормально воспринимаемую человеческим слухом, было бы логично предположить, что именно их мы и должны услышать в данном эксперименте. Но, почему-то, они также не слышны, как и основной тон. А если высшие гармоники не слышны в идеальных условиях, когда основной тон выведен за порог слышимости, то тем более затруднительно их услышать в составе звука обычной струны, например, настроенной на звук до1 первой октавы (261 Гц).
Получается, что гипотезу о «слышимости» отдельных гармоник в составе музыкального звука рассмотренный эксперимент не подтверждает. Следовательно, гармоники, играя существенную роль в формировании музыкального звука, как единого целого, могут не проявляться на слух, как отдельные самостоятельные звуки.
Между тем, в современном музыкознании гипотеза о “самостоятельности” гармоник играет важнейшую роль. Если в музыкальном двузвучии отдельные гармоники одного звука совпадают по частоте с гармониками другого звука, то такие двузвучия считаются гармоничными. По сути, совпадение отдельных гармоник рассматривается сегодня в качестве единственного и самого убедительного акустического обоснования музыкального согласования звуков. По логике, совпадение гармоник должно вызывать эффект усиления этих самых гармоник, а как следствие, и усиление того первичного звука, который октавно им кратен.
Однако, использование данной акустической модели при анализе наиболее гармоничных двузвучий, приводит к парадоксальным выводам. Например, в квинте до1–соль1 высота звука соль1 в полтора раза выше звука до1, а это значит, что третья гармоника нижнего звука совпадает со второй гармоникой верхнего звука. Этот усиленный звук общей гармоники соль2 ровно на октаву выше верхнего звука квинты – соль1, что, казалось бы, должно вызывать его тональное усиление, в то время как на самом деле в квинтовом двузвучии до1–соль1 тональное усиление получает нижний звук до1.
Такое же несоответствие возникает и при анализе квартового двузвучия. Например, в кварте до1–фа1 высота звука фа1 на треть выше звука до1, следовательно, точное совпадение четвертой гармоники нижнего звука с третьей гармоникой верхнего звука создает усиленную общую гармонику до3. А поскольку частота усиленной гармоники октавно кратна нижнему звуку кварты, то этот звук и должен получить дополнительное усиление. Но в действительности, тональное усиление в кварте до1–фа1 получает верхний звук Фа1. Подобное несовпадение теории и реального восприятия, имеет место и при анализе других музыкальных двузвучий.
Еще большая путаница возникает при попытке анализа аккордов. Получается, что общепризнанная модель совпадения гармоник почему–то даёт сбой при анализе даже простейших звуковых сочетаний: ожидаемое усиление общих гармоник в двузвучиях и аккордах акустически не проявляется.
Но чем же тогда объясняется эффект согласования музыкальных звуков?
Представим себе, что две барабанные палочки выбивают дробь – каждая в своём ритме. Когда отдельные удары левой и правой палочки точно совпадают, происходит усиленный удар с двойной амплитудой звукового давления. Например, если ритмы ударов левой и правой палочки соотносятся как два к трём, то каждый второй удар левой палочки будет совпадать с каждым третьим ударом правой палочки, Таким образом, рождается, как бы, общий ритм, более громкий, чем два исходных ритма.
Аналогичная картина имеет место в квинтовом созвучии до1–соль1. На каждые два ударных импульса звука до1 приходятся три ударных импульса звука соль1, рождая усиленные импульсы общего тона с частотой до, который октавно кратен нижнему звуку квинты. Именно поэтому в квинте до1–соль1 нижний звук до1 получает ярко выраженное тональное усиление.
Рождаемый в гармоничном двузвучии общий тон получил в музыкальной практике название “комбинационный”. Данный акустический эффект лежит в основе важнейшего (для музыки) понятия тональности. Именно комбинационный тон определяет тональность мелодического и аккордного созвучия.
Как видим, тональность не имеет отношения к пресловутому совпадению гармоник. Согласие звуков объясняется простым “тактовым” совпадением результирующих импульсов музыкальных звуков.
Это как в парном танце, когда два шага танцора совпадают с тремя шагами танцовщицы, и их общий притоп рождает объединённый (комбинационный) ритм танца, который хотя и ярко выражен, но не затмевает исходные ритмы танцоров.
То же самое мы можем наблюдать в музыкальном созвучии, рождающем общий (комбинационный) тон, на фоне которого отчётливо слышны оба исходных тона.
Когда две части женского хора поют не в унисон, а в терцию, то рождается могучий фоновый бас, хотя среди участников хора нет низких голосов. Этот бас и есть тот самый комбинационный тон, который необыкновенно украшает хоровое пение.
Столь простое и наглядное представление о тональной гармонии позволяет постичь и объяснить не только гармонию мажорных аккордов, но и гармонию минорных аккордов, которая в настоящее время считается необъяснимой.
Эти же ключи дают разгадку к мелодической гармонии древнегреческих тетрахордов.
Во всём этом нам предстоит более детально разобраться чуть-чуть позже.
Игорь Юрьевич Куликов